С благодарностью к Богу. Текстовая рамочка от R-Оксаны Рамочка религиозная. Пока горят пред о...
Три зимних рамочки от Beauti_Flash - (0)Три зимних рамочки от Beauti_Flash Бордюрные рамочки для текста № 104. Зима Понравился пост,...
Японское творческое вязание - Кейко Окамото. - (0)Японское творческое вязание спицами - Кейко Окамото. Кейко Окамото "Японские узоры Кейко Окамото" ...
Яркие ирладские кружевные мотивы. - (0)Яркие ирладские кружевные мотивы. Красивейшие мотивы для ирландского кружева ...
Женский вязаный жакет в классическом стиле. - (0)Женский вязаный жакет в классическом стиле. *СОЛНЕЧНЫЙ* ЖАКЕТИК крючком. &n...
Служебный роман (цитаты) |
В ранней молодости вы были значительно талантливей, чем сейчас. Только никак не предполагала, что вы творили под псевдонимом Пастернака.
— Ага, Петь хочется.
— Какое несчастье!
Сигаретку, спичку, коробок?
— Плохо учились в школе? Я так и знала, что вы — бывший двоечник!
— Оставим в покое моё тёмное прошлое.
Вызовите мне, пожалуйста, самую светлую голову нашей с вами современности.
— Вы же женщина, а не солдафон. Пикантнее, пикантнее! И игривая улыбка! Вообще, пусть мужчины думают, что у вас всё в порядке. Дышите. Элегантнее пластику! И не надо брыкаться. Вы же не иноходец, а женщина.
— Грудь вперед!
— Грудь? Вера, Вы мне льстите.
— Вам все льстят.
Лично я хожу на службу только потому, что она меня облагораживает.
— Только, пожалуйста, побыстрее: у меня куча дел.
— Ничего, подождёт ваша куча. Ничего с ней не сделается.
— У меня дети. У меня их двое: мальчик и… м-м… де… тоже мальчик. Два мальчика. Вот. Это обуза.
— Господи, как вы можете так говорить о детях?
— Ну подождите, Людмила Прокофьевна!
— Да что вы?
— Не перебивайте, пожалуйста! Я и сам собьюсь.
— Никому из сотрудников вы бы не позволили себе швырнуть в физиономию букетом. Неужели вы ко мне неравнодушны?
— Ещё одно слово, и я запущу в вас графином!
— Если вы сделаете графином, значит, Вы действительно меня… того-этого…
— Ты же умница.
— Когда женщине говорят, что она умница, это означает, что она — круглая дура?
Она в принципе не знает, что на свете есть дети. Она уверена, что люди появляются на свет взрослыми согласно штатному расписанию, с должностью и окладом.
Зачем вы занимаетесь мною лично? Поручите меня вашему секретарю.
Людмила Прокофьевна, где вы набрались этой пошлости? Вы же виляете бёдрами, как непристойная женщина!
— Каждая новая метла расставляет везде своих людей.
— Надеюсь, ты мой человек?
— Конечно! Правда, до этой минуты я был ничей.
Если бы не было статистики, мы бы даже не подозревали о том, как хорошо мы работаем.
— Как вам сапоги?
— Очень вызывающие, я бы такие не взяла.
— Значит, хорошие сапоги, надо брать
Вся скрючится, скукожится, как старый рваный башмак и вот – чешет на работу, как будто сваи вколачивает.
— Где у вас двери…
— Где надо, там и двери.
— … открываются?
Мы Вас любим. Где-то в глубине души, где-то очень глубоко.
Просто вы заплакали — и как будто вы нормальная…
— Что вы за человек? Я никак не могу вас раскусить…
— Не надо меня кусать, зачем раскусывать
— Дороже вас у меня вот уже несколько дней никого нет
— Как же она могла оставить детей, Леонтьева? Она же мать.
— Ха! Мать!.. Мать у них был Новосельцев!
Именно обувь делает женщину женщиной.
— Вы же непьющая.
— Как это непьющая? Очень даже… почему же?
— Вы утверждали, что я чёрствая!
— Почему? Мягкая!
— Бесчеловечная!
— Человечная!
— Бессердечная!
— Сердечная!
— Сухая!
— Мокрая!
Симпатичная, но, к сожалению, активная. Когда-то ее выдвинули на общественную работу и с тех пор никак не могут задвинуть обратно.
— Слово неприличное написано.
— Стереть!
Ничего нет невозможного для человека с интеллектом!
— Я соображаю, о ком вы говорите.
— А кроме вас ещё кто-нибудь соображает?
— Весь коллектив.
— Информация поставлена у нас хорошо!
— Ничего не скажешь, вы настоящий современный мужчина!
— Какое вы право имеете меня так оскорблять?!
— Красное. Или белое?
— Или белое. Но можно красное.
Вообще, пусть мужчины думают, что у вас всё в порядке.
— Вы уходите, потому что директор вашего учреждения Калугина…
— Ну-ну, смелее, смелее!
— Самодур?!
— Угу. Самодура!
— А ягоды Вас не интересуют?
— Только в виде варенья.
— А как вы относитесь к стихам… в виде поэзии?
— Ты знаешь, я понял, из-за чего мы с тобой разошлись: нам нужен ребёнок!
— Ты хочешь, чтоб у нас был ребёнок?
— Да! И как можно скорее!
— Но я не могу сейчас. До конца работы ещё два часа и Калугина тут… Я не могу уйти!
— А меня вообще сослали в бухгалтерию!
— Да на тебе пахать надо!
— Представляете, Бубликов умер!
— Почему умер? Я не отдавала такого распоряжения… Как умер?
— Что же, выходит, что все меня считают таким уж чудовищем?
— Не надо преувеличивать. Не все… не таким уж чудовищем…
Идите вы… в бухгалтерию!!!
Шурочка: Люди, сдаем по 50 копеек. У Маши Селезневой пополнение семейства!
Новосельцев: Лично я здесь не при чем!
Иногда бывает, что хочется поплакать, но что же я буду реветь в одиночку? Это всё равно, что алкоголик, который пьёт в одиночку.
— Не бейте меня по голове, это моё больное место!
— Это ваше пустое место!
В женщине должна быть загадка! Головка чуть-чуть приподнята, глаза немножко опущены, здесь всё свободно, плечи откинуты назад. Походка свободная от бедра. Раскованная свободная пластика пантеры перед прыжком. Мужчины такую женщину не пропускают!
— Что гармошкой? Каблук?
— Голенище!!!
— Значит, неудачные ноги, Людмила Прокофьевна, надо прятать.
— Куда?
— Под макси!
У меня такая безупречная репутация, что меня уже давно пора скомпроментировать.
Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |