Эдит Пиаф, «Жуан-ле-Пен», «Жернис»,
Воробышек парижского шансона…
Ей аплодировал весь мир и весь Париж
Боготворил певицу как мадонну.

На улицах, в парижских кабаре –
Там начинался путь ее на сцену.
Она родилась ночью и в дыре,
Попала в плащ, ударившись о стену*.

Прошли года. На улице в Париже
Ее Лепле заметил под забором,
Устав от пения, она лежала в нише
Вблизи дверей с ржавеющим запором.

Луи Лепле и песни в кабаре,
«Жернис» и зрители – начало всех начал.
Стена с афишей, воробей с тире
И со словами – кто их не читал ?
« К Пиаф, малышке, в гости на шансон !
Луи Лепле зовет вас на концерт !»
Надрывный голос душам в унисон,
К ногам на сцену полетел конверт…

Кто сделал из Эдит ее «Пиаф» ?
Вторым отцом она его назвала.
Он дал ей имя, хоть и не был прав:
Лишь птица Феникс так владеет залом !
«Пой перед ними о себе самой,
Ты маленький воробушек Парижа !», –
Так толковал Лепле лишь ей одной,
Склоняя голову к глазам ее пониже.




Неукротимая энергия души,
Пронзительность французского шансона,
Стремленье вырваться на волю из глуши
Вели Эдит к триумфу неуклонно.

Луи Лепле от выстрела погиб,
И обвинение метнули как лассо.
Судьбу певицы надломил изгиб
И дало трещину той жизни колесо.

Эдит винили в выстреле тогда,
Считая чувство ревности мотивом,
Как будто бы любовник без труда
Убрал Луи, хоть не был тот любимым.

Про благосклонность публики она
Могла лишь вспоминать в своем чулане.
С пустой бутылкою дешевого вина
Она порой валялась на диване.

Париж забыл о гибели Лепле,
Но для Парижа не было певицы:
Эдит забросили, в столичных кабаре
Ей не давали к зрителям явиться.

Спасти воробушка сумел поэт Ассо.
Его стихи она вбивала в память.
Раймона полюбила как Ассоль
И пела песни так, как сердце ранят.

Поэт решил: «Я должен из Пиаф
С ее талантом сделать птицу Феникс !»
Раймон ее творил, но не был прав,
Когда ругал Эдит за чувство лени.

«Не чертыхайся, текст иди учить !
Стой не сутулясь ! Помни, ты – звезда !
Не наливай стакан, не надо пить !
Ох, боже мой, с тобой одна беда !», –
Раймон любил Эдит и угнетал,
Учил ее манерам и уму,
Мадам Моно себе в партнеры взял
И все решал по мненью своему.

Концерт воробушка на сцене “ABC”…
Парижский вечер на Больших бульварах
Стал днем рождения певицы и в конце
Аплодисменты сотрясали стены зала.
«Вчера во Франции великая певица
Родилась в мюзик-холле “ABC” !», –
Читая отзывы, Париж мог удивиться,
Цвела улыбка на ее лице.

В статье газетной Морис Верн писал
О грустном ангеле и голосе с металлом,
О духе мом Пиаф, что в нем роптал,
Певице улиц и народных балов.

Поэт Ассо из девушки извлек
Всю уникальность голоса певицы.
Он в «стиль Пиаф» триумф ее облек
И с ней шансон опять над сценой взвился.

Так из «малышки» выросла «Пиаф»
С ее трагической судьбою и талантом,
Париж эстрадный с яростью объяв,
Она на сцене вспыхнула брильянтом.

В ее вокальной магии сплелись
Эмоций напряжение и драма,
Игра на интонациях и жизнь,
Тревога, меланхолия и рана.

«Она жила на улице Пигаль»,
«Легионер» и «Вымпел легиона»
Неслись под музыку и уносили вдаль
Триумф Эдиты прямо к небосклону.

Так мир ее увидел и узнал,
Вся Франция «под знак Пиаф» попала
И каждый раз взрывался с громом зал,
Когда Эдит вставала перед залом.

Она писала: «Публика тебя
В свои объятья втягивает силой
И поглощает, голос твой любя,
Иная жизнь тебе не будет милой»,–
Но признавалась следом, что она,
Концерт окончив, слушая шаги,
Вдруг вспоминает, что она одна
И нет того, кто крикнет ей: «Беги !».

Отдав себя французам и шансону,
Эдит от одиночества страдала
И понимала, что свою корону
Она взяла у зрительного зала.
Все обожанье публики ничто
В сравнении с любовью и надеждой,
Но тяга к сцене, к залу было то,
Что заставляло оставаться прежней.

В году предсмертном песнь ее лилась
Над всем Парижем с Эйфелевой баш-ни.
Столица Франции в мелодии вжилась,
Не зная, что певице было страшно…

Максим Андреевич Плющ

Эдит Пиаф и Марсель Сердан. Больше, чем любовь

Эдит Пиаф - Padam, Padam

https://www.youtube.com/watch?v=XvvGLg93DxY