Седая колдунья с кривою клюкой
Сказала: «Подумай! Зачем он – такой???
Ведь ты суждена не ему – королю!»
Я тихо сказала: «Не знаю… Люблю…»
«Подумай, красавица! Зелье мое
Навеки изменит твое бытие!»
«Старуха, не спорь! Я хочу его! Дай!»
Она засмеялась: «Ну что же! Страдай!»
И зелье хмельное вскипело в крови
Волной безнадежной, бессмертной любви.
Хохочет колдунья: «Ты сходишь с ума?
Ты этого, детка, хотела сама!»
Ложились снега, пробивалась трава…
Ах, как ты, старуха, была не права!
Страдая, ревнуя, печалясь, любя,
В мучениях я обретала себя.
Я вспомнила, кто я, зачем я пришла,
И что потеряла, и что я нашла,
Пройдя сквозь безумную эту любовь,
Я снова рождалась – и стала собой.
И вот я стою на кругом берегу,
Я знаю, кто есть я и что я могу.
Я знаю, как ткань мирозданья творить,
Мне радостно брать и приятно дарить.
Мой берег высокий – обитель Богов.
Мой путь – Мирозданье. Мне имя – Любовь...

Татьяна Артёмова

Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцанье
Ее расширенных зрачков.
Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью, дольней и отрадной
Высокомерна и глуха.
Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг ее,
Назвать нельзя ее красивой,
Но в ней все счастие мое.
Когда я жажду своеволий
И смел и горд - я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В ее истоме и бреду.
Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.
Николай Гумилев

Мой ангел, обними меня крылом,
И просто посиди тихонько рядом…
Не осуждай – ни словом, и ни взглядом,
Да, я за всё отвечу, но- потом…
Мой ангел, эти несколько минут
От моего рожденья до падения
Потом, наверно, жизнью назовут
Но кто-то – светом, остальные – тенью…
Хранитель-ангел, на исходе дня
Не плачь напрасно, обо мне горюя,
И, если не сумел спасти меня,
Спаси хотя бы тех, кого люблю я.

Марина Винтер